Срочный выезд на дом в Санкт-Петербурге детского реаниматолога для купирования и лечения приступа удушья.
Мои университеты ведения бизнеса.
Бизнес возможности.
В течение
достаточно долгой и насыщенной событиями жизни, я уже с детства был
тесно знаком с тем, что такое подпольный, то есть нелегальный, иначе
запрещённый бизнес. Мои родители ежедневно творили чудеса бизнес
смекалки и невероятного человеческого мужества. И всё ради того, чтобы
быть (жить, есть, одеваться) не хуже других. У них не было ни
образования, ни хорошей специальности, как у тех других, кто мог
воровать на работе, или тех, кто работал не рабочим за копейки, а
инженером, врачом, адвокатом, офицером, за достойную зарплату, и что
особенно важно, соответствующий высокий социальный паёк. Дающий право на
отдельное жильё и доступ к спец распределителям или блату. Ведь в то
время, всё (бытовую технику, одежду, путёвки в санаторий) можно было
купить по блату за двойную или тройную цену или получить доступ по
мизерной цене от государства. А отдельное жильё получали только
номенклатурные работники. К которым мои родители в то время не
относились. Наша семья, единственная полная, из 6 семей
этого дома жила в коммунальной квартире на втором этаже (мансарде) с
общей кухней, разделённой на два отдельных жилища. До ремонта в 1955
году в квартире жили 3 семьи. Мой папа еженощно и ежевечерне шил тайно
сапоги на продажу. Шил папа, а мама была соучастницей сокрытия бизнеса и
менеджером продаж. Шить сапоги это значит стучать, по голове ниже
живущих соседей. И хотя на дворе были 1955-1960 послевоенные годы, и в
СССР такая деятельность была категорически запрещена. Они на свой страх и
риск продолжали упорно и отважно трудиться. И что самое поразительное в
этой истории, что их никто из соседей не выдал. Хотя они нам
завидовали, и как евреев не любили. Видно ненависть к постылой
советской власти и её порядкам была ещё сильнее. Жили мы тогда в городе
Пинске. Это бывшая территория западной Польши. Территория нагло
отобранная у Польши в 1939 году. Мои родители родились в
Соседней области Белоруссии Гомельской. Близ города Мозырь. Недалеко от
того места, где построена Чернобыльская АЭС. Но после войны из
эвакуации людям, всё равно было куда ехать. Родные жилища после войны и
немецкой оккупации были всё равно разорены и уничтожены. А Пинск в
экономическом плане был более предпочтителен, чем Мозырь. Они оба после
войны оказались в Пинской Типографии. Где и познакомились. После армии,
через пару лет работы резчиком в типографии, папа вернулся к своей
привычной с детства родовой деятельности. Он был потомственный сельский
сапожник. Наверное, этому способствовало и увеличение нашей квартиры до
2-х комнат. После капитального ремонта дома. Вот так в
возрасте 5 лет я впервые ощутил страх разоблачения, замешанный на
надежде будущей лучшей жизни и запахе ацетона. В принципе любого
бизнесмена, если он в здравом уме, всегда преследует страх грядущей
неудачи. Но этот страх, который ещё именуют риском ни по каким
параметрам не может сравниться со страхом разоблачения подпольной
цеховой деятельности в послевоенной Социалистической Белоруссии.
Мои родители постоянно рисковали и боялись и всегда хотели, чтобы я
никогда подобным трудом не занимался. Они мечтали, чтобы я получил после
школы образование. Какое-нибудь специальное. Окончил техникум. Им было всё равно кем. Лишь бы не занимался тяжёлой физической работой Об
институте они даже не мечтали. Они даже не смели думать о том, что я,
болезненный и еле учащийся на тройки мальчик из необразованной семьи
сельских евреев мог бы в будущем стать врачом или инженером и жить в
большом городе. Главное для них было, чтобы я не был рабочим на тяжёлой
работе. Они наверное, даже не осознавали, что самым тяжёлым фактором в
их работе была не физическая составляющая, а психологическая и
эмоциональная. Они просто хотели, чтобы я жил хорошо, но без
постоянного, удушающего радость жизни, страха. Жил сытно, но без
необходимости заниматься запрещённой деятельностью. И жил бы не в Пинске
маленьком районном городке, а где-нибудь в большом столичном городе с
театрами и музеями. Я их все тайные чаяния со временем выполнил с
лихвой. По детской наивности, я не понимал всей тяжести
положения нашей семьи, но косвенно меня это всё равно коснулось. С одной
стороны. Я по жизни имею прекрасную и
уникальную по силе и ценности практическую школу эффективного ведения
мелкого бизнеса в неблагоприятных условиях. А с другой
стороны - мощнейший страх от разоблачения кем-то ведения бизнеса не по
правилам рынка. А по другому в России его вести просто невозможно.
Мой папа по сути был выдающимся предпринимателем. И мама от
него не отставала. У меня перед глазами много лет существовала супер
эффективная деловая структура. И два супер эффективных менеджера и
предпринимателя. Они между делом, в подпольных условиях и в стране
тотального дефицита сделали успешный бизнес проект. Наладили выгодное,
постоянное, и бесперебойное производство и сбыт сапог в стране, где не
просто нельзя было шить дома сапоги, но для этого ещё и ничего не было. А
всё, что производилось на фабриках и заводах не продавалось, а
распределялось по разнарядке, спущенной сверху. Поэтому
для того чтобы шить сапоги, нужно сначала добыть все составляющие этого
процесса, потом все элементы, а их десятки сложных операций и действий
объединить в готовую пару сапог, и после этого её ещё надо продать. Весь
цикл большого предприятия ложился на плечи одного работника. Отдел
снабжения и логистики, производственный отдел в виде нескольких
различных цехов, и отдел маркетинга и продажи. Надо сказать, что
последних двух отделов на советских фабриках и заводах не существовало в
природе.
Что произошло со мной в дальнейшем.
Так, как моим родителям всё равно было, где я получу высшее образование,
то я к 30-ти годам имел целых два высших образования. Я работая врачом,
выучился на инженера. Параллельно с работой врача скорой помощи в
Ленинграде, я окончил заочно политехнический институт и защитил диплом с
рекомендацией в аспирантуру. Получил
второй диплом по специальности инженер - системотехник. А в придачу ещё и
аспирантуру по
педиатрии освоил. Но в это же время, я ушёл от первой жены в никуда.
Оставив сына. Из
очень благоустроенной и вполне определённой жизни я попал в жизнь
студента у которого непонятно что будет делать завтра и где будет жить.
После нескольких лет дорогостоящего съёма квартир, я стал жить
в общежитии скорой помощи. Не стал защищать почти готовую диссертацию и
увлёкся новым делом. Это дело - вождение
и ремонтированные собственной машины своими силами (руками), которую я
на первых порах
вождения, периодически очень сильно и часто разбивал и ломал.
Попасть на станцию тех обслуживания было крайне сложно, поэтому
практическим восстановлением работоспособного состояния машины я
занимался сам. Надо сказать, у меня это неплохо получалось: и разбивать и
ремонтировать машину. Я в своём Москвиче за 6 лет, только двигатель сам не
перебирал, а так...... Так, как я работая врачом скорой
помощи отлично знал город, то между дежурствами я ещё и бомбил. Не для
денег. Просто нечего было делать дома, да и ездить самому за рулём
поначалу очень нравилось. А чего ездить самому. Вот так и прожигал
время: сутки на работе по всему городу мотаешься, потом часов 12 за
рулём. Попутно туда сюда заедешь. Вечером в общагу. А там более 400
молодых и свободных женщин. Малина. Но, всё же в 37 лет я
опять женился..... Эта женитьба тоже меня до добра не довела. Но она,
каким-то образом помогла мне расстаться с моей врачебной деятельностью.
Которой я занимался очень хорошо, и была масса благодарных пациентов. Но
это было не моё. Я ведь потомственный ремесленник и цеховик. Одним
словом предприниматель. А работа врача мне уже порядком надоела. Она
стала мне не интересна и скучна. Однообразная деятельность меня долго не
держит. А работа врача, через 10 лет работы на скорой помощи
превращается в набор заведомо известных даже фельдшеру и водителю
алгоритмов. В 95% случаев в работе скорой помощи врач вовсе не нужен.
Это очень хорошо понимают за границей. Где на скорой помощи работают
пара медики, даже не фельдшера. Водители, прошедшие несколько месяцев
специальной подготовки. С 1989 года я уже
переквалифицировался на кооператора. Создал на гребне кооперативной
волны медицинский многопрофильный кооператив для обслуживания детей на
дому. Назвал его соответственно "Карлсон" и окунулся с головой в
различные бизнес проблемы. Мне было очень интересно этим делом
заниматься ровно 3 года. За это время я нашёл нужных исполнителей,
необходимые помещения и оборудование, наладил мощную и постоянную
рекламу, взял себе трёх заместителей. И к 1992 году я так наладил
процесс большого притока наличных для себя, что один зарабатывал больше,
чем все врачи 20 и 24 педиатрических подстанций вместе взятых. А на них
служили в 1992 году около сотни врачей педиатров. А сам реально работал
3-4 дня в месяце. Основной моей работой стало деньги собирать в конце
каждого месяца. Эту деятельность я никому не делегировал.
Мне опять стало скучно, но и страшно. Наверное стали всплывать детские
воспоминания. Денег у родителей много, а показать их в общем - то и
нельзя. По нынешним временам массового распила бюджета, перегонки сырья,
и распродажи государственных заводов - зарабатывал я очень мало. А вот
по тем голодным временам для всей интеллигенции СНГ , я деньги не
считал. И таких состоятельных кооператоров в городе было на тот момент
не более 2-3 тысяч человек. 1 на несколько тысяч жителей.
Наличный приток денег был такой, что можно было легко ежемесячно
покупать 4-5 тысяч единых проездных карточек на все виды транспорта. Я
помню, она тогда стоила - 6 рублей. Другой эквивалент в период
галопирующей инфляции, как-то не приходит в голову. В магазине и я и
жена покупали всё, что видели. Цена не имела значения. Деньги текли
рекой и сквозь пальцы. Тратились почти все без остатку. Застолья, обеды в
ресторане и дома, отдых на природе, сауна с большим количеством
нахлебников и "друзей"много шмуток, безделье: - вот такая жизнь у меня
сложилась к концу 1993 года. В 1994 году я убежал от этой
рутины в Гербалайф. Сначала ничего не понимал и тратил налево и направо
ранее заработанные деньги. И пока кооператив, который я пустил в
свободное плавание, ещё приносил какие-то деньги - я не осознавал, что
такое МЛМ. И что такое бизнес в МЛМ. В 1995 году поток из кооперативы
иссяк. А в МЛМ, я умел только тратить, но не зарабатывать. Навыки из
кооператива не годились в сетевом маркетинге. В кооперативе я был
единственным успешным продавцом, который сам продавал услуги, но которые
обслуживали другие. В кооперативе я был вне конкуренции. Хозяином
продаваемых мною услуг. В сетевом маркетинге всё не так.
Здесь надо всё делать самому и ещё этому учить других. Здесь нельзя
ничего делегировать другим. Этот бизнес такого механизма не
предусматривает. Когда я это понял в конце 1995 года. Дело пошло на лад и
уже весной 1996 года я стал в МЛМ зарабатывать несколько тысяч долларов
в месяц. Я сам продавал, сам обслуживал клиентов и сам принимал новых
распространителей. И сам учил их навыкам продаж и деловой бесконфликтной
коммуникации. Со вторым браком получилось не так, как с
первым - наоборот. Не я ушёл сам из семьи, а меня ушли из семьи. Да так
для меня неожиданно и неприятно, что я психологически сломался. Оказался
битым волком без хвоста. Настолько психологически надломился, что не
мог заниматься дальше никаким бизнесом. А в профессию наёмного врача у
меня уже возврата тоже не было. После 10 лет свободной и сытой жизни. В
клетку зависимого от начальника не хотелось. Как в сказке
Пушкина остался у разбитого корыта. Как будто и не было вовсе
предшествующих 30 лет весьма успешной жизни. Я в Петербурге попал в
ситуацию, как будто только что, приехал в Ленинград. Ни кола ни двора.
Ни работы. Нет жилья, нет работы, родственники из Израиля взяли на
легкое попечение. Как я теперь понимаю, чтобы я сдуру не поехал в
Израиль на ПМЖ. Меня родственники всегда "любили" на расстоянии и
богатого. Бедный и неустроенный им рядом был не нужен. Я их в общем-то
понимаю. Но не прощаю. Так, как мозги у меня на тот момент
совсем отключились, я так как листок брошенный в воду плыл по течению. И
конечно плывя, постоянно болезненно соображал: почему со мной такое в
жизни приключилось? Постепенно сознание стало проясняться и я стал
понимать, что корни всех моих жизненных неудач и бед растут из моего
раннего детства. А потом я и вообще пришел к осознанию того, что у всех
людей, у которых приключаются беды и неудачи в жизни причины кроются в
их неспокойном детстве. В раннем детстве решается взрослая судьба человека и формируется его будущие неудачи и провалы:
Если ребёнка в первые годы жизни мало любят и плохо за ним ухаживают.
Не важно по объективным или субъективным причинам. Если в первые годы жизни ребёнок подвергается физическим и эмоциональным лишениям и физическим и психическим травмам. Если ребёнок подвергается насилию и унижению со стороны своих родственников и своего детского окружения.
Если психику свободного и раскрепощенного человека по рождению -
ломают дома и в детском дошкольном учреждении под нужды текущих
обстоятельств. Если из индивидуальной и самостоятельной
личности ребёнка превращают (дрессируют методом кнута и пряника) в
послушный маленький винтик огромной системы. Если маленькому ребёнку родители не задают чёткий, определённый, и ясный план жизни на его будущее. Из
такого ребёнка вырастает взрослый человек с низкой личной самооценкой, с
неясной перспективой на будущее, без целей, подверженный чужим
манипуляциям. Такой взрослый, как правило не живёт своей жизнью, а
постоянно выполняет чей-то социальный заказ. Выполняют желания, прихоти,
и требования, как правило тех людей, которые его окружают по жизни. Жизнь
такого человека напоминает зигзаг. Она является выражением тех сил,
которые на него воздействовали. Жизнь такого человека, такая же
организованная и упорядоченная, как жизнь пушинки на ветру. Куда ветер
дует.
И летит она долго долго. И в конце может сесть на мягкую траву в
ясный солнечный день.. А может залететь и опуститься в сортир на кучу
дерьма. Где и закончит своё существование. Жизнь такого человека мало
зависит от него самого. Не зависит до тех пор, пока он сам об этом не
задумается и не захочет, что-то поменять в себе. Как видите, раз я пишу эти строки, то серьёзно задумался...
И вот на фото итоговый результат моих тогдашних размышлений - через 10 лет.